Вьетнамский синдром

      

---

Думаю, дальнейшие события в Сирии пойдут по пути «вьетнамского сценария».
 

---

 
Дислоцированный в САР российский контингент обеспечит противоракетный зонтик наиболее ключевым объектам, чем, собственно, уже занимается сейчас. Именно на прикрытые Россией базы Дамаск перед ударом перебазировал свою авиацию и по ним американские ракеты очень старательно не целились.

Но всю территорию Сирии мы прикрывать не станем. Прямое вооруженное столкновение с США и НАТО не в наших интересах, в то время как общая динамика событий развивается в нашу пользу. Так что менять ее смысла не имеет. А вот нарастить уровень возможностей сирийской ПВО — дело совсем другое.

Понятно, что вот буквально завтра «Триумфы» у сирийцев не появятся. Матчасть мало получить, ее еще нужно освоить. Подозреваю, какая-нибудь «группа сирийских офицеров» в настоящий момент у нас на новой технике подготовку и проходит.

Так что переоснащение ПВО САР становится лишь вопросом времени, но уже достаточно короткого. Осенью или в начале зимы текущего года стоит ожидать сообщений о передаче (продаже, аренде, как угодно) С-400 Дамаску.

И вот тогда самолетам коалиции в сирийском небе станет очень неуютно. А без них тоскливо сделается и сухопутным частям ВС США и Франции в Восточной Сирии. Без поддержки с воздуха воевать они не очень любят. А ее не будет.

Тем самым США и их союзники оказываются затянуты во «вьетнамский сценарий».




Нападать на РФ прямо — нельзя. Точнее — конечно, можно, но чревато глобальной ядерной войной. Потому что нация не поймет, если, условно говоря, над Вашингтоном, или Нью-Йорком, или над какой-нибудь военной базой вроде Коронадо, сработает российский тактический ядерный боезаряд, а США на это не ответят немедленным стратегическим ядерным ударом.

А так как главное там сегодня — это имидж в глазах избирателей, то цепочка событий начнет развиваться уже автоматически, помимо воли военно-политического руководства страны.

Сей момент они понимают (потому так старательно следили, чтобы ни одна ракета в Сирии не угрожала непосредственно «российским» объектам), а значит, нападать на РФ будут только в медийном пространстве или в виде экономических санкций.

Но и допускать победы Асада в Сирии, а также России на всем Ближнем Востоке, США не могут себе позволить тоже. По тем же причинам. Они слишком долго и слишком старательно из России делали Мордор, чтобы теперь допустить возможность публичного перед ним отступления.

Значит, как и полвека назад во Вьетнаме, Вашингтон становится просто обязан победить Асада военной силой. Судя по тому, что вчерашний ракетный удар был нанесен даже до начала работы вылетевшей в Сирию международной экспертной комиссии по химическому оружию, вопрос «за что именно?» свою актуальность утратил.

Маски сброшены. Карфаген должен быть разрушен просто потому, что должен, и всё.




Тем самым США оказываются вынуждены продолжать «демонстрировать несгибаемую силу» даже вопреки здравому смыслу.

Дело уже даже не в Путине или Асаде, того требует сохранение имиджа перед собственными избирателями. Американскую нацию не может возглавлять слабак, это противоречит понятийным императивам американской (шире — западной) культуры. Тем более что один раз он уже недостаток твердости проявил.

Но демонстрировать тут можно только одним способом: делать вид, что непосредственно воюют курды и разные другие «демократические повстанческие группировки», каких только получится найти и/или создать, при общей «консультационной» помощи находящихся на сирийской территории отрядов ССО США и примкнувшей к ним Франции.

Консультации могут быть разными, вплоть до огневой поддержки артиллерии и авиаударов с самолетов и беспилотников. В идеале с помощью таких консультаций «демократические силы» должны будут «освободить страну и свергнуть диктатора».

Суть «вьетнамского сценария» заключается в том, что победить в такой войне невозможно в принципе.

Сухопутных сил на полную оккупацию и прямую войну с САА у США нет. Воевать может только спецназ, которого в Америки имеется всего около 20 тыс. штыков на всю планету, и некоторое количество (по оценкам, до 12—18 тыс.) всевозможных ЧВК. Для плотного контроля территории этого остро недостаточно, в то время как для партизанских ударов эти формирования оказываются весьма уязвимы.

Тем самым все сводится к вопросу, как долго США смогут позволить себе продолжать нести потери в живой силе без достижения какого бы то ни было успеха.

 
Впрочем, итоги налета показали и другой результат. Выяснилось, что мировой гегемон больше не располагает эффективным неядерным средством первого дальнего удара.
 

☞ За 78 дней войны в Югославии США израсходовали свыше 570 крылатых ракет, из которых даже югославские ПВО сумели сбить 23, то есть всего 4%.

☞ Во время агрессии в Ираке США запустили 297 ракет, из которых 12 оказались неисправны. Иракские ПВО сбили 28 ракет, или 9,8%.

☞ Сирийцы — старыми, еще советскими зенитными комплексами — помножили на ноль от 64 до 68% атаковавших ракет (в зависимости от того, сколько точно их было в ордере — 110 или 107). Причем сбитыми оказались все новейшие англо-французские Storm Shadow / SCALP.

Фото: AFP

Подчеркиваю — все это достигнуто с помощью старых советских систем сорокалетней давности с некоторой помощью российских «Панцирей» на последнем рубеже ближней зоны непосредственной обороны объекта.

Это значит, что против современных комплексов уровня С-400 такой налет не имел бы шансов вообще.

Получается так, что у США отсутствует неядерное средство первого удара, на применении которого базируется вся американская стратегия ведения войны. Именно крылатые ракеты должны незаметно первым ударом выбить ключевые узлы системы ПВО, чтобы в образовавшиеся «дыры» можно было беспрепятственно ввести ударную авиацию и беспилотники. При неподавленной ПВО и отсутствии господства в воздухе армии НАТО воевать не умеют вообще.

Для отдельных оружейных корпораций это хорошо — новые заказы, новые НИОКР, новые доходы. Но для США как гегемона — это совсем плохо.

Но деваться Вашингтону уже некуда, уклониться от «вьетнамского сценария» они не в силах. Поражение во Вьетнаме в 1975-м вынудило США признать фундаментальное изменение мирового геополитического расклада.

Поражение в Сирии приведет к аналогичному результату.