Феномен Андропова

 
    
 

К высотам власти рвутся все, кто чувствует слабину в применении своих трудовых навыков и умений.

Подвигают на повелевание людьми ещё и комплексы, которые порождают стремление самоутвердиться, подминая всех и вся.

Сегодня речь пойдёт о крупном деятеле, который сумел освоить все тонкости поведения в стане номенклатуры, оседлать её, но не успел реализовать задуманное и досрочно оказался на небесах.

Наша сегодняшняя беседа, господа, о Генеральном секретаре ЦК КПСС Юрии Владимировиче Андропове.
 

Сперва небольшая прелюдия.

В 1983 году, в самый разгар андроповских мер по наведению в стране дисциплины и порядка, на пост 1-го секретаря Компартии Беларуси был прислан из Москвы наш земляк и сторонник андроповских методов руководства — Н.Н.Слюньков, который сразу же включил маховик принуждения к трудовой и исполнительской дисциплине.

С улыбкой вспоминаю, как в те времена мне возжелалось поменять расположение своего рабочего стола в Президиуме АН БССР, сев спиной к отвлекавшему меня виду на кинотеатр «Октябрь».

Назавтра ко мне зашла заведующая хозяйством и с хитринкой в глазах выразила превеликую благодарность от всего коллектива.

— За что, Семёновна? — спросил я Прошкину, а та в ответ:

— Бывший начальник любил высматривать в окно сотрудников, а вы от них отвернулись, — ухмыльнулась женщина и положила на краешек стола пачку московского чая «Бодрость».

— Говорят, вы этот чай любите.

— Откуда вы знаете? — удивился я.

— Здесь все обо всех всё знают. Привыкайте, — ответила дама и удалилась.


Так вот, проработавший с 1974 по 1983 год в должности заместителя председателя Госплана СССР Слюньков конечно был в той или иной мере посвящён в андроповские расклады, иначе бы его на руководство сборочным цехом страны и поставки продовольствия не посадили.

Прекрасно знал он и критерии, по которым определялись оценочные показатели хозяйственной деятельности.

Если судить по реляциям в Москву, период Слюнькова куда более впечатляющ, чем машеровский.

Посудите сами: производство валовой продукции сельского хозяйства увеличилось на 30%, себестоимость снизилась на 18%, производительность труда выросла на 34%. Прибавка в реализации молока составила 36%, скота и птицы ― на 506 тыс. тонн.

Рентабельность агропромышленного комплекса поднялась с 3 аж до 36%!

Чудо, но по отчётности все ранее убыточные хозяйства стали работать прибыльно! Исчезли очереди в магазинах.

По итогам Всесоюзного социалистического соревнования в 1983―1987 гг. Белоруссия ежегодно признавалась безусловным лидером.

Заметьте, она побеждала ровно столько лет, сколько у власти находился Н.Н.Слюньков.

Скажу честно, этот подъём благополучия не ощутило ни село, ни мы, горожане. Может быть — Москва.


В феврале 1984 года Андропова не стало, но привитый им шаблон действий на закручивание гаек сохранялся вплоть до убытия Слюнькова в 1987 году вновь в Москву.

Одновременно почти сразу же прекратились разговоры о белорусском «чуде», а маховик дискредитации советского прошлого поднявшими голову националистами начал набирать обороты.

Не забыли они и о поведении Слюнькова после Чернобыля, но критиковали его почему-то вяло, к тому же он уже был вне сферы досягаемости — под «крышей» А.Яковлева.

Сравнительно недавно Николая Никитовича разговорили корреспонденты, и он божился, что в первые пару-тройку дней после аварии на ЧАЭС никто ни в Минске и даже в Москве ничего толком не знал.

Видать, запамятовал Слюньков о докладной записке руководства АН БССР, которая легла ему на стол вскоре после аварии, не припомнилось ему и то, почему он устроил гонения на Президента Академии наук БССР, академика Н.А.Борисевича.

Резонно полагать, что Горбачёв с Яковлевым намеренно вывели его из-под удара в период смуты, затеянной в конце 80-х Зеноном Позняком со товарищи.

Главный кремлёвский идеолог Яковлев, видать, побоялся, что жёсткий и прямолинейный Слюньков может наколоть дров и воспрепятствовать раздуванию шума вокруг Куропат, что в его планы по дискредитации советского прошлого не входило.

С другой стороны, Слюньков для горбачёвцев не был опасен. Он был своим, так как смотрел им в рот и выполнял все поручения.

Однако Бог с ним, с этим Слюньковым.

Цель данной публикации иная — поразмышлять о личности его патрона, многолетнего председателя КГБ СССР, быстротечного Председателя Президиума Верховного Совета СССР и рано ушедшего из жизни Генсека Юрия Андропова.

Андропов, 15 лет возглавлявший КГБ, конечно же сумел «подчистить хвосты», однако в пору информационных технологий стало возможным пополнить досье теми фактами, которые утаивались по разным соображениям.


Тщательнее всего Андропов скрывал своё происхождение.

Родился он 15 июня 1914 года в казачьей станице Нагутская, на территории нынешнего Ставропольского края. Заметим, что именно оттуда в начале 80-х годов он вытащил на божий свет М.С.Горбачёва.

Вот как высказывался о нём Глава госкомиссии по рассекречиванию документов КПСС Михаил Полторанин:

«Андропов — вообще мужик очень странный, биография у него темная. Известно, что он сын Евгении Флекенштейн, происходившей из семьи владельцев дореволюционной сети ювелирных магазинов в Москве.

Возможно, поэтому Андропов всю жизнь крутился, изворачивался, показывал, что он «не такой», потом бросил семью в Ярославле, заново женился, не хотел идти воевать, ссылаясь на слабое здоровье, отвертелся, а потом с лупой изучали, как он якобы курировал партизанскую борьбу в Карелии».

Внук Брежнева, Андрей, утверждает:

«Он становился белым как бумага, когда его спрашивали про первую супругу или про автобиографию периода 1933—1935 годов».




С первой женой Ниной.




Вторая семья: Ю.В.Андропов (в то время председатель КГБ СССР), его сын Игорь, супруга Татьяна Филипповна и дочь Татьяна.
 

---

Однако вернёмся в юные годы Юрия Андропова.

Через некоторое время после смерти отца мать Андропова снова вышла замуж, работала учительницей, и Юрий жил и воспитывался в семье отчима.

Из-за преждевременной смерти матери в 1923 году самостоятельная жизнь Юрия Андропова началась рано. Сначала он работал грузчиком, потом киномехаником и телеграфистом. В 18 лет плавал матросом по Волге.

На речном флоте и потом в аппаратных действиях он следовал напутствиям своего боцмана, который поучал:

«Жизнь, Юра, это мокрая палуба. И чтобы на ней не поскользнуться, передвигайся не спеша. И обязательно каждый раз выбирай место, куда поставить ногу».


В 1933 году Юрий Андропов поступил в техникум водного транспорта в Рыбинске. После его окончания он выбрал путь комсомольского активиста, став освобожденным секретарем комсомольской организации Рыбинской судоверфи.

Репрессии 1937—1938 годов расчистили ему дорогу наверх и уже в 1938 году мы видим 24-летнего Андропова на посту первого секретаря Ярославского обкома комсомола.





Еще в Рыбинске он женился на своей однокурснице по техникуму Нине Енгалычевой.

В Ярославле почти пять лет молодые супруги жили в мире и согласии. У них родились дочь и сын, которых назвали в честь родителей Андропова — Евгенией и Владимиром.

Вскоре ЦК ВЛКСМ направил Андропова руководить комсомольской организацией Карелии. Жена с детьми осталась, так как она оканчивала институт и готовилась к работе следователем.

Конечно, вокруг высокого, симпатичного, умеющего вести себя на публике комсомольского вожака, пишущего к тому же стихи, стали вертеться активистки, и брак распался.

Новая подруга жизни Андропова вспоминает:

«Его первая жена, жившая в Ярославле, забрасывала нас письмами с жалобой на то, что он мало помогает их детям, что они голодают и ходят без обуви, оборвались (и мы заставили Юрия Владимировича помогать своим детям от первой жены)».

Подраставший сын Андропова, Владимир, сначала учился в Нахимовском и Суворовском училищах, потом — в ПТУ, часто менял профессии. В 60-х он работал простым механиком-наладчиком на Тираспольской швейной фабрике.

«Очень сожалею, что не смог помочь тебе, но ты должен понять, что если я так пишу, значит, по-иному ничего сделать нельзя», — сообщал сыну Андропов.

Результат отцовской «заботы» не заставил долго ждать — сын стал злоупотреблять алкоголем, имел две судимости, часто болел и умер в 1975 году. На его похороны Андропов не приехал.

Судьба дочери Андропова, Евгении, сложилась более удачно, однако и ей Андропов сказал, что он в жизни всего добивался сам и поэтому не будет устраивать жизнь внуков.

Можно было бы считать поведение Андропова проявлением партийной принципиальности, не будь другого примера.

Его сын от второго брака, Игорь, окончил МГИМО и стал дипломатом, дочь Ирина также получила высшее образование и в 1960—1980-х годах успешно подвизалась на поприще журналистики.

С началом Великой Отечественной войны Андропов участвовал в организации партизанского движения в Карелии. В холодном и болотистом крае он приобрел болезнь почек, которая очень осложнила его жизнь.

В 1947 году 33-летний Андропов избирается на пост второго секретаря ЦК КП(б) Карело-Финской ССР.




Секретарь ЦК КП(б) Карело-Финской ССР Юрий Андропов.
 

---

Первым секретарем ЦК был тогда ленинградец Г.Н.Куприянов — протеже А.А.Жданова. Однако Андропов сблизился не с ним, а с многоопытным председателем Верховного Совета республики Отто Куусиненом, одним из основателей Коммунистической партии Финляндии и бывшим секретарём Исполкома Коминтерна.

Как мы дальше увидим — расчёт был верный.


В 1950 году Маленков и Берия организовали расследование в рамках «ленинградского дела» и в Петрозаводск пожаловала комиссия из ЦК ВКП(б) с группой московских чекистов.

Найти разного рода недостатки в хозяйственной деятельности было нетрудно — республике три года не удавалось выполнить план по заготовкам древесины. Но комиссия выдвинула против Куприянова другие и совершенно безосновательные обвинения в хозяйственных злоупотреблениях и в корысти.

Андропов председательствовал на пленуме ЦК КП(б) Карело-Финской ССР, состоявшемся 24—25 января 1950 года по «делу Куприянова» и конечно же мог выступить в его защиту.

Однако он, скорее всего по совету Куусинена, схитрил — выступил с унизительной самокритикой и одновременно поддержал все обвинения в адрес Куприянова.

Крайне удивлённый поведением своего заместителя, Куприянов был снят с поста первого секретаря и выведен из бюро ЦК КП(б) Карелии. Через два месяца его арестовали и приговорили к 25 годам лишения свободы, а на его место поставили Андропова.

Конечно же, после случившегося смотреть в глаза партийным кадрам было непросто, но ситуацию разрулил тот же Отто Куусинен.

С его подачи Андропов был переведен в Москву и стал работать инспектором ЦК. Уже через год он возглавил здесь один из подотделов — курировал Северо-Западный регион.

В 1953 году по не очень понятным причинам Андропова перевели на работу в Министерство иностранных дел. В МИДе он возглавил 4-й европейский отдел, в компетенцию которого входили отношения с Польшей и Чехословакией.

Через несколько месяцев его направили в посольство СССР в Венгрии на скромную должность советника-посланника.

По одной из версий, удаление Андропова из Москвы было связано с небольшим конфликтом между ним и всесильным тогда Маленковым.

И тут опять Андропову повезло — на смену Маленкову пришёл Хрущёв, который стал пачками отправлять неугодных функционеров высшего ранга на дипломатическую работу.

Как мы помним, в 1955 году послом в Польшу был отправлен любимчик Сталина П.К.Пономаренко — Хрущев не забыл, что в годы войны ему, первому секретарю ЦК компартии Украины, приходилось находиться в унизительном подчинении у начальника Центрального штаба партизанского движения.

Даже В.М.Молотову довелось направиться в Монголию.

В этих обстоятельствах не очень большая в прошлом партийная сошка Андропов вскоре сравнялся с ними уровнем — его утвердили послом в Венгрии.




Посол СССР в Венгрии. 1956 год.
 

---

Об этом мало пишут, но на XX съезде партии Хрущёв не только осудил Сталина, но и заявил о многообразии форм продвижения к социализму.

Такой поворот в политике Кремля дал моральную опору сторонникам реформ, и в социалистическом лагере началось брожение.

Почувствовав ситуацию, Андропов нашёл креативный выход, обеспечивший ему получение политических дивидендов и возвращение в Москву на другой, гораздо более высокий уровень.

Некоторые авторы, и в частности Александр Стыкалин, в своей статье «Андропов в Венгрии» утверждает, что тот был категорическим противником всяких реформ и содействовал подавлению венгерской революции.

Внешне это действительно выглядело так. Но, как свидетельствует жизненный опыт, пожар иногда выгодно раздуть для того, чтобы оказаться в первых рядах спасателей и засветиться перед начальством.

Как аппаратчик, Андропов, конечно же, понимал силу бумаг и стал посылать в ЦК КПСС одно за другим донесения, которые на фоне донесений из других восточноевропейских стран отличались особой жесткостью позиций.

О сути предлагаемых реформ он старался не распространяться, а больше уповал на ослабление контроля со стороны Москвы и рекомендовал повлиять на руководство Венгерской партии труда (ВПТ), подвигая его на решительные действия по наведению порядка в стране.

С инициатором умеренных реформ, премьер-министром Венгрии Имре Надем он сближаться по понятным причинам не стал. Зато к его заместителю, 30-летнему члену Политбюро ВПТ Андрашу Хегедюшу, нашёл подход.

Последнему очень нравилось, что Андропов не задирал нос, как другие визитёры из Москвы, внимательно изучал процессы в венгерской деревне и не пытался поучать венгров.


В 1955 году внутренняя борьба в руководстве ВПТ вновь обострилась. Однако Андропов лавировал.

С одной стороны он не создавал проблем надоевшему всем председателю ВПТ Матьяшу Ракоши (Розенфельду), а с другой старался красиво выглядеть перед оппозицией.

Сошлюсь на отзыв бывшего начальника Будапештской полиции Ш.Копачи, который осенью 1956 года приказал передать повстанцам имевшееся в его распоряжении оружие и позднее был приговорен к пожизненному заключению.

Выйдя по амнистии на свободу в 1960-е годы, он вспоминал, что при личной встрече с ним Андропов казался человеком демократических настроений, сторонником реформ.

Благодаря изворотливости Андропова, стремительно развивающиеся события в Венгрии до поры, до времени не вызывали большой тревоги в Кремле, ведь премьером страны стал тот же Андраш Хегедюш, который без проблем подписал Варшавский договор от имени Венгерской Народной Республики.

Однако ситуация накалялась.

Попытки полиции вмешаться в ход бурного шествия привели к столкновению населения и сил правопорядка.

Вот как описывает поведение Андропова в то время генерал-лейтенант в отставке Евгений Малашенко, возглавлявший в 1956 году оперативную группу штаба Особого корпуса в Будапеште:

«Мне показалось, что Ю. В. Андропов продолжал односторонне оценивать события, выхватывая из всей массы факторов имеющие лишь антисоциалистическую направленность…

Что делать в связи с требованием о выводе наших войск из Будапешта?

Лащенко (командир Особого корпуса) сказал, что пусть они сами защищают себя и свою власть. Мы не должны за них воевать. Кто желает, пусть уходит с нами».

И тут военные, расслабленные прежним поведением Андропова, услышали:

«Советские войска уйдут, а завтра здесь будут США и их союзники. Надо разгромить в Будапеште вооруженные отряды мятежников, и все здесь успокоится».




Советские танки в Венгрии.
 

---

То, как ситуацию разруливали, описывать нет возможности. Отметим лишь, что главный для Андропова стрелочник и свидетель Имре Надь укрылся в посольстве Югославии.

22 ноября его обманным путём выманили оттуда и после нахождения под арестом в Румынии возвратили в Венгрию.

Хрущев не желал смерти Надя. Он учитывал позицию заигрывавшей с Западом Югославии, а также свои заявления на XX съезде партии о многообразии форм продвижения к социализму.

Однако интересы Андропова в этой ситуации совпали с позицией Яноша Кадара, желающего избавиться от Имре Надя. Потому он и принял участие в фабрикации судебного процесса по его делу с упором на связи И. Надя с Западом.

Суд несколько раз откладывался, однако Андропов, к тому времени уже возглавивший специально созданный под него отдел в ЦК КПСС, ведавший отношениями с компартиями социалистических стран, при поддержке Яноша Кадара дожал — воспользовался моментом нового обострения отношений СССР с Югославией.

16 июня 1958 года Имре Надь и ещё два его сторонника были повешены «за государственную измену».

Писать прошение о помиловании Имре Надь отказался, заявив, что история и мировое коммунистическое движение рассудят, кто был прав.

Пострадали многие. В плюсе остался лишь Андропов, который добился очередной цели — вошёл в круг людей, влияющих на международную политику Советского Союза.







Будучи пионером расправ над реформаторами в восточноевропейских странах и опасаясь реформ снизу, он уже тогда стал задумываться над осуществлением беспроигрышных реформ сверху, используя при этом осведомлённость о предлагавшихся оппозицией проектах реформирования в Венгрии и других странах Варшавского договора.

В Москве Андропов попал под руководство бывшего Министра иностранных дел, а с февраля 1957 года — секретаря ЦК КПСС Дмитрия Шепилова, который участвовал в подготовке доклада Хрущёва «О культе личности и его последствиях».

Однако Андропову вновь повезло — в июне 1957 года Шепилов неожиданно выступил с критикой Хрущёва и его сняли.

Н. С. Хрущев к работе Андропова претензий не имел, но с назначением его на место Шепилова пока не спешил.

Однако присмотревшись, дал зелёную улицу.

После XXII съезда КПСС роль Андропова возросла — его избрали членом ЦК, так как его отдел принимали активное участие и в подготовке основных документов этого съезда. В начале 1962 года Андропов стал также секретарем ЦК.

Этот момент и следует считать началом нововведений, которые начал внедрять Андропов в стиль работы партийного аппарата с тем, чтобы подойти к осуществлению перемен «сверху».

Достаточно перечислить фамилии прошедших через его отдел сотрудников, чтобы понять, какую когорту готовил Андропов — Г.Арбатов, А.Бовин, Г.Шахназаров, Ф.Бурлацкий, О.Богомолов, Г.Герасимов и другие.

Не препятствуя свободе самовыражения, Андропов, конечно же, следил за поведением каждого и говорил: «В этой комнате разговор начистоту, абсолютно открытый, никто своих мнений не скрывает. Другое дело — когда выходишь за дверь…»

Вот что рассказывал Георгий Шахназаров:

«В Андропове непостижимым образом уживались два разных человека — интеллигент в нормальном значении этого понятия и чиновник, видящий жизненное предназначение в служении партии. Я подчеркиваю: не делу коммунизма, не отвлеченным понятиям о благе народа, страны, государства, а именно партии как организации самодостаточной…»


Видимо, по причине его поведения особняком никто не посвящал Андропова в планы смещения Хрущева, и события октября 1964 года оказались для него неожиданностью.

В 1965 году он в какой-то мере оказался в изоляции и, как некоторые считают, даже в опале — Брежнев с ним не встречался, почти не уделял ему внимания и Суслов.

Почувствовав слабину Брежнева, Андропов стал всюду произносить пышные тосты за здравие «дорогого Леонида Ильича». Брежневу донесли, и тот приблизил к себе Андропова.

На XXIII съезде КПСС Андропов был вновь избран членом ЦК, а затем и его секретарем.

Попутно он продолжал возглавлять свой прежний отдел, однако характер работы и прежняя атмосфера «интеллектуальной вольницы» изменились. Его ближайшее окружение начало постепенно распадаться. Никому из приближённых Андропов в трудоустройстве не помогал.

И вновь осмотрительному Андропову повезло.

В середине мая 1967 года на одном из заседаний Политбюро ЦК КПСС было принято решение о смещении Владимира Семичастного с поста Председателя КГБ СССР и назначение на эту должность Андропова.

Говорили, что Семичастный «переходит на новую работу» в связи с побегом на Запад дочери Сталина Светланы Аллилуевой, а также с серией крупных провалов советской разведки в Западной Европе.

Однако истинные причины этого важного перемещения были иные.

 

---

Окончание здесь

---