Беженцы или захватчики?

 

---

Премьер-министр Венгрии вновь привлёк к себе внимание антиисламским заявлением, хотя антиисламским его можно считать лишь постольку, поскольку в нём затронута сама тема расселения мусульман в Европе.
 

---

 
В интервью изданию Bild Виктор Орбан назвал мигрантов «мусульманскими захватчиками», чем дал прекрасный повод обвинить себя в агрессивной исламофобии. С точки зрения европейской либеральной элиты переселенцы из мусульманских стран не могут считаться захватчиками, они — беженцы, старающиеся спасти свои жизни.

Но это лишь одна причина, почему слова Орбана обязательно вызовут бурю негодования у сторонников безграничной толерантности. Другая заключается в том, что венгерский премьер — человек, который смеет покушаться на основы одной из самых дорогих для либералов теорий, называя её иллюзией.
 

Эта теория — мультикультурализм, который утверждает, что люди, культуры, религии в основе своей одинаковы и потому имеют равные права, что все они опираются на ценности любви, милосердия и взаимопомощи. И если их перемешать, то, когда путём притирки будут сглажены первые неизбежные противоречия, на выходе волк возляжет с ягненком, а исламист обнаружит свою ангельскую сущность.
 

Более того, из-за старательно продвигаемой в массмедиа, законодательство, область моды и все возможные смысловые сферы концепции толерантности в Европе сложилась практика фактического ущемления прав коренного европейского населения и предоставления преимущественных возможностей исламским общинам.

Чего стоит одна история о выходцах из мусульманских стран, годами насиловавших в английских городах и принуждавших к проституции девушек от 11 до 15 лет? Полиция, зная о совершаемых преступлениях, закрывала на них глаза, поскольку обвинения в преследовании мусульман рядовому полицейскому могли обойтись куда дороже, чем неисполнение своих прямых обязанностей.




Газета Daily Mirror вышла с заголовком на обложке:
«Ужасающее предательство 1400 детей».
 

---

В интервью Орбан объясняет, почему он не считает «захватчиков» потенциальными европейскими гражданами, которые когда-либо будут в состоянии стать полноценными членами общества. Вот цитата:
 

«Большое количество мусульман обязательно ведёт к образованию параллельных обществ».
 

Опыт западноевропейских стран, принявших не только в последние года, а в течение по меньше мере 30 лет колоссальное количество выходцев из мусульманских стран, доказывает со всей очевидностью, что венгерский премьер нисколько не преувеличивает.

Мусульмане создают закрытые, культурно замкнутые в себе анклавы в тех европейских странах, где они поселились. Под их контроль переходят целые районы и даже отдельные города.

При этом они уверены, что нет никакой необходимости считаться с обычаями и традициями, адаптироваться к обстоятельствам европейской жизни, исполнять законы и следовать правилам и устоям. И дело тут вовсе не в терроре и радикальном исламе, который является лишь верхушкой айсберга.

Большинство мусульман из арабского мира или африканских стран, не склонных применять насилие, отстаивать свои взгляды с оружием в руках или шашкой тротила на поясе, всё равно уверены, что европейское общество глубоко порочно и обречено на гибель. А с пороком можно лишь соседствовать, а считать его путеводителем по жизни или подчиняться ему нельзя.

В понимании даже самых миролюбивых сторонников ислама европейцы давно отошли от принципов и ценностей нормального человеческого существования, предали саму природу человека и человеческих отношений.




«Ислам будет господствовать в мире!» — с таким плакатом мусульмане вышли
на демонстрацию в... центре Лондона.
 

---

Те, кто говорит, что ислам — это религия мира и любви, правы лишь отчасти.

Например, в России, где мусульмане столетиями вынуждены уживаться с христианами, согласовывать с ними не только интересы, но и убеждения, это действительно так, хотя попытки инфильтрации радикализма в мусульманские российские регионы предпринимаются и сегодня. Но в арабском мире ислам, утверждающий, что весь мир должен уверовать в слово Аллаха — где это возможно, силой убеждения, а где нет — так и силой оружия — одержал уверенную победу ещё в XX веке, и сегодня его популярность только растёт.

Если иметь в виду многие миллионы мусульман, то, конечно же, только незначительная часть из них готова действовать с помощью террора, но подавляющее большинство разделяет ту версию мусульманского учения, которое базируется на позднейших сурах Корана. А они призывают к бескомпромиссной, хотя и поэтапной борьбе с инаковерующими — язычниками, иудеями и христианами.
 

Вся эта огромная по численности масса, сама того не осознавая и не желая, становится социальной базой терроризма. Именно поэтому он настолько многолик и легко воспроизводит себя снова и снова, несмотря на все попытки найти и уничтожить его носителей.
 

Хотя большинство и не одобряет террористических методов, но террор — это абсолютно органичный вывод из веры в необходимость сокрушить бастионы погрязшего в пороке и неподлинной вере христианского мира.

И, кстати, именно для того, чтобы не смешивать собственное чистое с окружающим нечистым мусульманские общины и воздвигают стены, отделяющие их от европейского миропорядка.


Не будучи придавленными глыбой мультикультурализма, теории, складывавшейся на протяжении десятилетий после Второй мировой войны, только страны Восточной Европы сегодня продолжают оказывать на уровне своих правительств открытое и жёсткое противодействие мусульманской миграции. Или захватнической войне, если воспользоваться терминологией Орбана.

Чехия, Словакия, Венгрия и Польша отказываются принимать беженцев-мусульман по квотам Европейского союза. Надолго ли хватит им упорства, предсказать невозможно. Но пока они держатся, раз за разом отклоняя требования Брюсселя.

Но похоже, что на помощь им приходят свежие силы — уже и в странах Западной Европы, во Франции, Австрии и Германии, становятся всё более популярными партии и общественные движения, которые принято именовать правыми или националистическими. Они также считают миграцию в её нынешних формах недопустимой.

Есть все основания надеяться, что уже в ближайшие годы в Европе оформится широкая коалиция сил, выступающих за национальные интересы. В этом случае теории мультикультурализма и мусульманскому изоляционизму придётся сильно потесниться.